Не пропустите "Дуэлянт" в кинотеатре "Мир"

Действительно, рядовой зритель, начитавшись статей, в которых «Дуэлянт» сравнивают то с «Городом грехов», то с «Шерлоком Холмсом» Гая Риччи, способен воспринять эту неординарную картину как всего лишь экшн-аттракцион, не имеющий иных целей, кроме интертеймента. Однако, это не так, ведь сценарием и постановкой занимался Алексей Мизгирев, автор многих остросоциальных лент о нашем времени.

Мизгирев снимает абсолютно свое, авторское кино, но в оболочке блокбастера, на что многие зрители купятся, ведь перед нами действительно совершенно неправдоподобное прошлое, Россия фантазий, чей интерьерный антураж не имеет под собой никаких референциальных связей, это чистый симулякр, однако, это именно наша Россия XXI века, спрятанная под одеждами XIX. Конечно, режиссеру пришлось пойти на уступки коммерческому кино, это связано с распределением экшн-эпизодов в повествовании, чья большая плотность к финалу начинается уже раздражать любителя авторского кино, однако, это необходимо, чтобы пощекотать нервы зрителя в этом напряженном, депрессивном, безнадежном нарративе.

Мизгирев снял притчу об «опущенной» стране, о стране, обесчещенной власть предержащими, о невозможности жить по правилам чести там, где их никто, кроме тебя не соблюдает. Усилиями актеров, оператора и композитора и благодаря собственному сценарному и режиссерскому мастерству Мизгирев создает в целом несовершенное кинематографическое произведение, не лишенное шаблонов коммерческого плана, которое, однако, не может не вызывать сочувствия у тех зрителей, которым не повезло в жизни. Тех, кто не разъезжает на роллс-ройсах, лишен правовой и социальной защиты, кто надеется в этой жизни только на себя. Как герой «Дуэлянта».

Разворачиваясь поначалу как русский аналог «Графа Монте-Кристо», то есть как приключенческий детектив, в одной из кульминационных сцен фильм становится мощным и безнадежным высказыванием о России, в которой на протяжении столетий ничего не меняется. Мизгирев снял кино об отверженном человеке, о человеке, проклятом обществом (блестящая, полная суровой мускулинности игра Петра Федорова это подтверждает), ставшего живой метафорой всех тех, кто отвергнут в мире современной России. Это герой пьющий, заговоренный от пули, ничто его не берет, как и сам наш народ. Это герой, бросающий вызов власти, но не способный ничего сделать, потому что он лишен всех прав. Обесчещен.

Финальная благостная развязка настолько искусственна, что не вызывает никаких сомнений — Мизгирев пошел на нее по требованию продюсеров, жаждавших завершить блокбастер хеппи-эндом. Сам он понимает, что никто не может бросить вызов власти и остаться безнаказанным, хотя, возможно, в этом и отличие 19-го века от 21-го. И не так важно, что дуэли организуются персонажами не на открытом воздухе, как это часто бывало, а в роскошных залах (которые опять же отметим скорее решены в духе фильма «Видок», чем реально воссозданные).

Мизгирев не боится упреков в неправдоподобии, ибо снимает о современной России, хоть и оболочке 19 века. Человек, показывавший власть административно-полицейского беспредела в трех своих предыдущих фильмах, вдруг взял большие деньги и снял дорогостоящую костюмную картину, но как оказалось, вновь о том же самом. Безысходность этой ленты несмотря на хеппи-энд звучит в последних словах, сказанных сквозь слезы: «Ты — не раб!». Как важно помнить об этом всем бюджетникам, пенсионерам и безработной молодежи, обесчещенной нынешней властью. «Ты — не раб!» Даже без чести, даже ничего не имея, ты — не раб! Чтобы тебе об этом не говорили, ты — гражданин, ты — народ. 

И даже страдая от полицейского беспредела, как герой «Кремня», даже продавая книги из библиотеки от вопиющей нищеты, как героиня «Бубна, барабана», даже будучи сопровожденным полицейским конвоем, как герой одноименного фильма, или ища виновника своей социальной смерти, как герой «Дуэлянта», человек может, считает Мизгирев, сражаться за справедливость, даже понимая, что это бессмысленно и безнадежно. Как Юрий Быков или Андрей Звягинцев, Алексей Мизгирев не питает иллюзий, но он верит в своего романтического героя, что он, по крайней мере, погибнет достойно.