Startup-движение в РБ: не благодаря, а вопреки

В последние годы в тренде новое направление. Прогрессивная молодежь сегодня грезит о собственном стартапе. 
Что же представляет собой этот новомодный «startup»?
Прежде всего, надо понимать, что далеко не любой новый бизнес-проект может называться стартапом. Да и стартап на своем начальном этапе – это вовсе не бизнес. Стартапом принято называть временную структуру, которая занимается поисками масштабируемой, воспроизводимой и рентабельной бизнес-модели. 
То есть стартап это вовсе не бизнес, приносящий доходы здесь и сейчас. Это симбиоз оригинальной идеи и команды исполнителей, способный в перспективе превратится в нечто масштабное и коммерчески привлекательное.
Очевидно, что большинство стартапов априори обречены на неудачу. Почему же они привлекают в Беларуси все новых и новых людей? Дело в том, что низкие затраты на разработку интернет- и мобильных приложений позволяют основателям стартапов самостоятельно финансировать проекты на начальной стадии. Поэтому в Беларуси хорошо развиты IT-стартапы на продажу. Основатели таких стартапов и их первоначальные инвесторы остаются очень довольны, если им удается продать свои проекты на ранней стадии. Обычно покупателями становятся более крупные компании, которые зачастую делают это не только ради самого бизнеса, но и ради привлечения талантливых людей, работающих в стартапе. Поэтому в Беларуси развитие стартапов можно рассматривать и как часть системы «утечки мозгов». 
Развитие стартапов резвычайно важно и для государства. Достаточно сказать, что стартапы стоимостью свыше 1 млрд долларов на сегодняшний день есть уже в таких странах как Чехия, Люксембург и даже Нигерия. В Беларуси подобной капитализацией могут похвастаться только считанные компании, специализирующиеся на добыче и переработки сырьевых ресурсов.
Беларуси повезло с тем, что она унаследовала от СССР развитую систему образования и научных исследований в сфере прикладной математики. Это привело к появлению в последние десятилетия плеяды талантливых молодых людей, которые с немалыми трудностями осуществляют постепенную коммерциализацию своих знаний и умений. Отсюда мы имеем успехи в реализации некоторых белорусских IT-проектов.
Гораздо сложнее ситуация в области технологических стартапов.
Чтобы в этом убедиться, достаточно рассмотреть динамику изменения  количества патентов, зарегистрированных белорусскими заявителями в Национальном центре интеллектуальной собственности Республики Беларусь. Количество регистрируемых патентов с каждым годом снижается. В итоге в 2015 году национальными заявителями было подано лишь 543 заявки на патентование изобретений. Это в три раза меньше, чем в 2012 году. При этом надо понимать, что абсолютное большинство заявителей это вовсе не стартапы, а организации с многолетней историей. Для сравнения отметим, что одна только китайская Huawei Technologies в 2015 году зарегистрировала через Всемирную организацию интеллектуальной собственности 3898 патентных заявок.
Сегодня большинство белорусских стартапов представляют собой попытку скопировать опыт развитых стран и воспроизвести его в пределах Беларуси. Стремление создать белорусскую версию Amazon, Starbucks или McDonald’s являются вполне естественным. Но этого недостаточно, поскольку Беларуси необходимо воспроизвести и другие не менее важные составляющие экосистемы стартапов – фонды венчурного капитала, бизнес-инкубаторы и бизнес-акселераторы. Практика показывает, что развитие инфраструктуры далеко не всегда приносит плоды, и на то есть множество причин.
В Европе или России есть возможность получить финансирование стартапа от государственных и окологосударственных благотворительных акселераторов. В Беларуси, к сожалению, таких фондов нет. Государственная поддержка стартап-проектов здесь ограничивается созданием технопарков и проведением республиканского конкурса инновационных проектов. Польза от такой поддержки весьма сомнительная и вот почему.
Нужны ли стартапам белорусские технопарки?
Белорусские технопарки строятся по европейской модели, как коммерческая организация, основная функция которой – предоставление площадей на льготных условиях инновационно-активным организациям, а также оказание им комплекса услуг по развитию инновационного бизнеса. 
Однако белорусские технопарки имеют существенные отличия от европейских аналогов. Одно из отличий состоит в том, что учредителями действующих белорусских технопарков выступают местные органы власти. При этом государство, являясь учредителем технопарка, тем не менее, не гарантирует резидентам доступа к централизованному финансированию, ограничиваясь лишь налоговыми преференциями. 
Польза таких технопарков для стартапов весьма сомнительна по той причине, что предоставляемые льготы представляют интерес для состоявшегося бизнеса. Для начинающих стартаперов регистрация бизнеса ради принадлежности к технопарку в белорусских налоговых реалиях лишь создаст дополнительные сложности.
Выбор европейской модели технопарка в качестве ориентира сам по себе не является бесспорным, поскольку европейские инновационные центры по темпам развития значительно уступают американским и азиатским.
Весьма показателен пример американской Кремниевой долины, которая со своей особой предпринимательской культурой, простыми правилами открытия и ведения бизнеса позволяла с минимальными транзакционными издержками коммерциализировать перспективные идеи и доводить их до серийного производства. Правительство США не ставило специальной задачи создать Кремниевую долину, оно лишь выполняло свою обычную роль: финансировало наиболее перспективные научные исследования, за счет госзаказа (в первую очередь военного) создавало спрос на высокотехнологичную продукцию и способствовало формированию благоприятной бизнес-среды. В результате на сегодняшний день в США насчитывается 96 стартапов с капитализацией свыше 1 млрд долларов.
В последние годы на роль одного из лидеров в развитии стартапов вышел Китай. Схожесть белорусской модели развития технопарков с Китаем состоит в высокой степени государственного контроля. Однако, в отличие от Беларуси, Китай увеличивает государственные расходы на образование и науку, создает и привлекает к работе в технологических кластерах мировых лидеров, чтобы перенимать их знания и формировать критическую массу профессиональных кадров и идей. Это позволило Китаю в 2015 году довести капитализацию 19 стартапов до 1 млрд долларов. 
Участие в конкурсах: шанс или пустая трата времени?
В Беларуси ежегодно проходит республиканский конкурс инновационных проектов. Конкурс проводится Государственным комитетом по науке и технологиям при участии Министерства образования, Национальной академии наук Беларуси, общественного объединения «Белорусский республиканский союз молодежи». Конкурс носит открытый характер, в нем могут принимать участие как юридические, так и физические лица, что дает возможность стартаперам получить небольшое финансирование своего проекта.
Размер денежного вознаграждения в 2016 году составляет:
- за первое место - 60 тарифных ставок первого разряда (1788 BYN);
- за второе место - 40 тарифных ставок (1192 BYN);
- за третье место - 20 тарифных ставок (596 BYN).
Среди номинантов совет конкурса отбирает проекты для дальнейшей коммерциализации, что дает право на получение финансирования в размере 400 тарифных ставок.
С одной стороны, может показаться, что это неплохой шанс. Однако не все так однозначно. 
Во-первых, стартаперу надо быть готовым к тому, что детали проекта станут известны неопределенному кругу лиц. А среди них вполне могут оказаться и те, кто в состоянии претворить идею в жизнь раньше конкурсанта. 
Во-вторых, по условиям конкурса советом рассматриваются только инновационные проекты с детально проработанной стратегией коммерциализации и соответствующие приоритетным направлениям научно-технической деятельности в Республике Беларусь. Данное условие отсеивает абсолютное большинство стартапов еще на этапе подачи заявки.
Поэтому неудивительно, что среди победителей конкурса за всю его историю нет ни одного проекта, который можно было бы назвать стартапом.
Белорусское государство: нет фирмы – нет стартапа
Еще одна сложность для развития стартапов в Беларуси состоит в том, что представители госорганов предъявляют одинаковые требования ко всем зарегистрированным организациям. Поэтому любая попытка встраивания стартапа в белорусское правовое поле сопряжена с большими сложностями. Для представителя налоговой инспекции довод о том, что выручка у компании ожидается лишь через несколько лет, покажутся совершенно неубедительными. К тому же сотрудники белорусских организации не могут работать без зарплаты и уплаты отчислений в Фонд социальной защиты населения. 
Однако применение принципов управления, действенных в уже сложившихся компаниях, для стартапов является большой ошибкой. Поэтому попытки построить бизнес-модель стартапа на стандартных принципах ведения бизнеса в Беларуси, как правило, ведут к провалу.
Сегодня же у белорусской налоговой к стартаперам могут возникнуть претензии даже в том случае, если стартапу не придан формальный статус. Связано это с декретом о тунеядстве, под который подпадают неработающие граждане трудоспособного возраста. Все это говорит о том, что стартапы как таковые сегодня находятся вне белорусского правового поля. 
В результате в Беларуси сложилась парадоксальная ситуация, когда количество стартапов возрастает не благодаря, а вопреки политике государства. А белорусские создатели наиболее перспективных бизнес-проектов вынуждены рассчитывать в основном на иностранных инвесторов. Благо, что на сегодняшний день белорусские стартап-команды могут претендовать на получение финансирования своих проектов из США или Европы, оставаясь при этом Беларуси.